Тайник на Эльбе - Страница 78

— Это ещё не доказательство.

Звукозаписывающий аппарат, слегка потрескивая, продолжал работу. Аскер обернулся к Люлько.

— Нельзя ли быстрее прокрутить паузу?

Люлько что-то переключил в приборе, и моторчик аппарата заработал на предельной скорости.

Прошло несколько минут. Вдруг в динамике раздались высокие, резкие звуки. Это были искажённые человеческие голоса. Люлько переключил механизм в обратную сторону, через минуту остановил и включил теперь уже на нормальной скорости. Послышался баритон генерала Зейферта.

«Садитесь, — сказал он, — прошу садиться, господа».

Присутствующие насторожились. «Господа» означало, что Зейферт вернулся не с одним лишь группенфюрером Упицем.

Голос Зейферта предложил сигареты. Хрипловатый бас ответил, что терпеть не может лёгких французских сигарет, предпочитая им болгарские, которые не в пример крепче, а если нет болгарских, курит трубку.

— Улиц? — спросил Перцев.

Аскер кивнул.

В динамике зазвучал третий голос, тоже баритон, но глуше, чем у Зейферта.

«Попробуйте мои, — проговорил голос, — ручаюсь, что понравятся. Это «Честерфилд».

— Теддер, — сказал Перцев.

По знаку Аскера Штырева принялась стенографировать. Вот что она записала.

Зейферт. Спасибо, я уже зажёг свою сигарету. Ну, каково ваше впечатление?

Теддер. Я не ожидал встретить столько изобретательности. Хранилище и впрямь не доступно для посторонних, вы были правы. Надо отдать должное генералу Упицу.

Упиц. Мы сделали, что могли.

Теддер. Но как случилось, что о нем разузнала разведка русских?

Зейферт. Это пока не выяснено. Несомненно одно: у них неточные сведения. Они о многом догадываются, но ничего не знают наверняка. Поэтому-то нам и удалось сбить их со следа. Теперь они охотятся за архивами в Остбурге и скоро будут ликвидированы.

Теддер. Полагаете, что это лучшее решение?

Упиц. Они достаточно долго были на свободе.

Теддер. Пока они действуют, их шефы ждут и вряд ли займутся заброской новых разведчиков в этот район. Нет, я бы не только не трогал их, но даже подбрасывал время от времени «доказательства» того, что они на верном пути.

Зейферт. Резонно.

Упиц. Признаться, я и сам думал об этом…

Теддер. Значит, все хорошо. Условимся, что вы так и поступите. Теперь о моем отъезде. Я покину вас завтра. Меня ждут другие дела. Операцию по изъятию архивов из тайника проведём в течение месяца или двух.

Упиц. Здесь с ними ничего не случится до самого конца войны. Вы видели сами — все весьма надёжно.

Теддер. Дело не в этом. Мы просто не можем так долго ждать. Архивы должны начать служить нам задолго до того, как окончатся военные действия.

Зейферт. Но…

Теддер. Спорить бесполезно, генерал. Таков приказ. Хотел бы задать вопрос: можно надеяться, что архивы ни при каких обстоятельствах не стронутся с места?

Зейферт. Да, поскольку это зависит от нас.

Теддер. Я что-то не очень хорошо понимаю…

Упиц. Соседние районы подвергаются сильной обработке с воздуха. Над ними висят сотни бомбардировщиков — американских и британских. Летают и русские, но реже.

Теддер. Не вижу связи.

Упиц. Связь есть, и очень тесная. В Карлслусте военные заводы, мост через Эльбу. Их уже несколько раз бомбили. И если так будет продолжаться… Вы понимаете: малейшая неточность…

Зейферт. Да, достаточно двух-трех бомб, которые упадут в районе хранилища, и все взлетит на воздух.

Теддер. Понял. Карлслуст и его окрестности бомбить не будут.

Упиц. Остаются ещё русские.

Теддер. Здесь я бессилен.

Упиц. Мы сами примем меры, если случится что-либо непредвиденное. Но как с вами связаться?

Теддер. Я уже думал об этом. И решил открыть вам одного человека.

Зейферт. Он здесь, в Карлслусте?

Теддер. Здесь… Придвиньте-ка блокнот и дайте ручку. Спасибо. Это его имя и адрес. Теперь пароль, по которому вы узнаете друг друга… Черт! У меня ничего подходящего. Найдётся у вас, скажем, расчёска?

Упиц. Возьмите мою.

Теддер. Смотрите, я ломаю её на две части. Готово! Этот кусок остаётся у вас, второй я забираю и передам моему человеку. При встрече вы или господин Упиц предъявляете обломок, агент достаёт свой. Вы прикладываете их друг к другу, они сходятся, и все в порядке. А у агента — средства связи со мной, поняли? Если возникнут чрезвычайные обстоятельства, он отыщет вас сам. Пароль — гребёнка. То, что он передаст от моего имени, — приказ.

Зейферт. Понимаю.

Теддер. Может случиться так, что мы встретимся не столь быстро, как этого бы хотелось. Поэтому вы должны знать: послезавтра в Женевский национальный банк на имя господина Зейферта и господина Упица будет внесена определённая сумма. Какую валюту вы предпочитаете?

Зейферт. Доллары.

Теддер. И вы?

Упиц. Да.

Теддер. Хорошо. Итак, для начала — по пятнадцать тысяч долларов. Затем ежемесячно — по три тысячи. Успешное завершение операции по изъятию архивов увеличит каждый счёт ещё на пятнадцать тысяч долларов. Надеюсь, такой… м-м… гонорар вас устроит?

Зейферт. Не думают ли у вас об архивах центральных аппаратов РСХА? Будет непростительно, если русские…

Теддер. Этим уже занимаются. Теперь я прошу у вас гостеприимства. В город ехать не хочется: все же небезопасно.

Зейферт. Конечно. Быть может, пообедаем вместе?

Теддер. Нет. Я бы поспал.

Зейферт. Как угодно.

Репродуктор передал Сдержанный гул голосов, шум отодвигаемых кресел, шорох шагов. Затем все смолкло.

Аскер уже думал было, что запись окончена. Но вот в динамике вновь зазвучали голоса.